Кровь Титанов. (Тетралогия) - Страница 324

324

– Просыпайся! Просыпайся, храбрый батыр! Блин, это сколько же ты вчера выпил, интересно? Я бы, наверное, помер давно!

Боресвет сделал попытку открыть глаза. С первого раза это не удалось, впечатление такое, что ресницы склеены смолой. Или в крайнем случае медом.

Богатырь зевнул и открыл глаза с помощью пальцев. И сразу понял, что у него раскалывается голова. А может, давно уже раскололась.

– Слышь, братан, там рассол остался?

– Сейчас принесу,– ответил Бол.– Вот, держи. Да не пролей, у тебя руки трясутся.

Боресвет жадно припал к поднесенному кувшину.

– Сушняк,– констатировал Бол.

– Сейчас махнуть стопочку, закусить чем-нибудь… Мясо, в натуре, осталось?

– Оставалось децил,– проявил лингвистические познания Бол.– Сейчас поищу.

Боресвет хлебнул еще рассола и закрыл глаза. Вроде полегчало. Сейчас похмелимся и…

– Эй, не спи! Я тебя и так полчаса уже бужу!

Богатырь поспешно открыл глаза. Бол протягивал ему плошку и закуску. При виде водки Боресвета передернуло, но он мужественно осушил посудину.

– Брр! Хреновую водку братаны делают. Или это я, в натуре, отвык?

– После какой плошки, двадцатой или тридцатой?– хмыкнул Бол.– Сам Блин бы небось окочурился, а у тебя только голова болит. Вон хароги на полу валяются, не поймешь, то ли живые, то ли мертвые. Я на Бозала наступил нечаянно, так он даже не пошевелился.

– Я бы тоже не шевелился, если б ты меня не будил,– сознался Боресвет, наливая вторую плошку. Стало вроде полегче, но если продолжать дальше, он напьется по новой. Обязательно напьется, проверено.

– Ехать пора,– сказал Бол.– Где теперь этих гоблинов искать, ума не приложу. Зачем их вообще в горы потянуло?

– Нанока на ностальгию пробило,– предположил Боресвет. Ехать куда бы то ни было категорически не хотелось. Сейчас махнуть бы еще пару плошек – и спать. А еще лучше – кувшин холодного пива внутрь.

Пива трагически не хватало. Богатырь допил рассол, вылил подонки на пол.

– Собираемся,– сказал он.

Собирались долго. Боресвет поначалу не мог найти рукавицы, затем обнаружил, что отсутствует левый сапог, и под конец с огорчением убедился в отсутствии булавы.

Рукавицы обнаружились быстро, сапогом, как припомнил Бол, богатырь отгонял нагло влезшую в будку овцу, поднимать уже не стал. Был не в состоянии.

А вот куда исчезла булава, догадаться было мудрено. Бол в это время уже, очевидно, погрузился в здоровый пьяный сон, а сам Боресвет, естественно, этот эпизод не помнил.

Поиски затянулись. Были безрезультатно перевернуты все имеющиеся в наличии пьяные хароги, обшарены лежащие на полу разномастные шкуры. Ничего. А ведь булава – не кость баранья, собаки сгрызть не могут. Правда, псы у харогов хороши, здоровые, зубастые, молчаливые. И все равно, булаву они бы не осилили.

В конце концов Бол обратил внимание на пробитую крышу. Боресвет, очевидно, показывал харогам, как можно достать булавой до облака стоячего. Или даже ходячего – смотря сколько выпил. Сам доставатель облаков отнекивался, заявляя, что ничего такого, в натуре, не помнит.

Поиски за пределами будки быстро дали нужный результат. Боресвет с облегчением убрал грозное оружие за спину, рукавицы повесил на пояс.

– Ладно, шмотки я свои отыскал, поехали, что ли?

– Может, с харогами попрощаться? – нерешительно предложил Бол.– А то обидятся еще. Вряд ли нас когда еще в эту дыру занесет, но все же…

– Занесет непременно,– пообещал богатырь.– У нас, в натуре, так и говорят: где два, там и три. Где дважды был, там лоб разбил. Третий раз за все платит. За двумя зайцами погонишься…

– Забыл? – участливо поинтересовался Бол.

– Нет. Есть захотел,– сознался богатырь.

В поисках чего-нибудь съедобного Боресвет еще раз обшарил будку. Был найден забытый с вечера шашлык, но трагедия оказалась в том, что нашел его Бол. Поэтому богатырю досталась лишь половина.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – послышался из-за двери незнакомый голос.– Торговать будем или у вас тут на обед закрыто?

Боресвет, молниеносно выхватив булаву, открыл дверь. Испуганно отшатнулся в сторону пожилой кочевник, лапая рукоять сабли.

– Ты кто ж такой будешь? – спросил он, оглядывая богатыря.– На харога не похож нисколько. Может, грабитель? Харогов грабить нельзя, знаешь?

– Гость я,– сознался Боресвет.

– Гость, надо же. А трупы там чьи валяются?

– Ничьи. Можешь себе забрать,– великодушно разрешил богатырь.

Двух убитых в схватке харогов похоронили с почестями, за них же подняли первый тост, а вот тела павших врагов никто убрать не удосужился.

– Благодарю покорно,– покорно поблагодарил кочевник.– Только на что они мне? Обобрали небось до последнего медяка. Разве что кувалам на мясо продать?

– Они и есть кувалы,– влез с объяснением Бол.

– Стало быть, не купят,– разочарованно сказал незнакомец.– А водка у вас есть?

– Вроде оставалась,– неуверенно сообщил богатырь.– Эй, Бозал! У вас водка осталась?

Бозал промолчал, продолжая спать. Бол, Боресвет и кочевник из неведомого племени приложили массу усилий, чтобы привести его в чувство. Ни пинки, ни оплеухи, ни даже вылитый на голову кувшин молока (воды не нашлось) не оказали ровным счетом никакого воздействия на чуткий сон харога. Ситуацию спасла сухая травинка, засунутая Болом в ноздрю кочевника. Бозал сморщился, отмахнулся рукой, потом оглушительно чихнул и открыл один глаз. Без помощи пальцев, с долей зависти отметил Боресвет.

324